Энцы
Численность – 209 человек (на 2001 г.).
Язык – самодийская группа уральско-юкагирской семьи языков.
Расселение – Таймырский (Долгано-Ненецкий) автономный округ.
Самоназвание — эннэчэ — «человек». Название энцы в качестве официального было принято в 1930-е гг. В дореволюционной литературе энцы назывались енисейскими самоедами или хантайскими (тундровые энцы) и карасинскими (лесные энцы) самоедами — по именам становищ, куда вносили ясак.
В энецком языке два диалекта — тундровый, хантайский (маду-база) и лесной, карасинский (бай-база). Его считают родным 38 %, русским языком свободно владеют 75 %, распространен также среди энцев и ненецкий язык.
Далекие предки энцев жили на Средней Оби в V в. до н.э. — V в. н.э. Этим объясняются сходные этнонимы в родовых названиях энцев и южных самодийцев — селькупов, карасинцев, карагасов и др. Вытесненные в северную тундру самодийские предки энцев столкнулись с местными жителями — охотниками на дикого северного оленя. Образ такого охотника — Моррэдэ — представлен в энецком фольклоре. Родовой состав тундровых энцев позволяет предположить, что они родственны аборигенному, досамодийскому населению Енисейского Севера. Пришедшие с юга самодийцы более многочисленные, с высокоразвитой культурой, в относительно короткий срок полностью ассимилировали аборигенов.
Впервые народ упоминается в новгородской рукописи конца XV в. под названием молгонзеи (от монкаси-я — «земля рода Монкаси» или Муггади). Отсюда возникло название русского острога Мангазея, основанного в 1601 г. В XVII в. энцы входили в состав облагаемого ясаком населения Мангазейского уезда. По уездным документам выделяют две основные группы энцев: тундровые (маду, сомату, ненцы манто — роды Малк-маду, Сазо, Солда и др.), кочевавшие между Нижним и частично Средним Тазом и Нижним Енисеем и Енисейской губой, и лесные (пэ-бай, бай — роды Ючи, Бай и Муггади), кочевавшие на верхнем и среднем течении Таза, в междуречье Таза и Енисея и на правобережье Енисея в бассейнах Хантайки, Курейки и Нижней Тунгуски.
Энцы в ездовую нарту запрягают «веером» трех и более оленей.
Двухоленная упряжка применяется с грузовой и женской ездовой нартами. Передовой олень (тот, от которого идет поводок) в самодийской упряжке находится слева
Со второй половины XVII в. под давлением ненцев с запада, селькупов, кетов и эвенков с юга энцы утрачивают свои территории в бассейнах Таза и Турухана и отступают на северо-восток на правобережье Енисея. Разрушение системы родового землепользования привело к распаду первоначальных родов на большесемейные группы, часть энцев вошла в состав ненцев и селькупов. Согласно положению, разработанному Енисейским губернским управлением, в Туруханском отделении было образовано десять самодийских «родовых» управ, две из которых, Хантайскую и Карасинскую, представляли энцы.
Хантайскую управу образовала тундровая группа. Численность ее в 1827 г. составляла 239 человек. Летом тундровые кочевали в бассейне Гольчихи на правобережье Енисейской губы и в бассейне Пура, а с началом зимы двигались на юг в лесотундру, пересекая по льду Енисей. Лесные энцы насчитывали 258 человек. Начиная с 30—40-х гг. XIX в. многооленные семьи карасинских самоедов летом кочевали на территории хантайских самоедов. Малооленные семьи карасинских самоедов на протяжении всего года кочевали в лесотундре. Зимой 1849/50 г. произошло последнее столкновение между энцами и ненцами на о-ве Туручедо, завершившееся победой энцев. В результате между этими народами была окончательно проведена граница по Енисею. С тех пор правая (каменная) сторона Енисея стала считаться «самоедской», т.е. энецкой, а левая (низменная) — «юрацкой», т.е. ненецкой. Территория, на которой обитают энцы, представляет собой преимущественно кочкарную тундру. Леса (в основном лиственница) исчезают на правобережье Енисея в нескольких десятках километров южнее Дудинки, в хозяйстве продолжает сохранять свое значение охота на диких оленей.
Энец на лодке
На Енисее ловили рыбу сетями, неводами, устраивали заграждения из тальника, на озерах применяли ставные ловушки-вентеря, переметы. Занимались оленеводством, в основном вьючным. У ненцев заимствовали упряжное оленеводство, но нарты несколько отличались от ненецких. Зимняя легковая нарта обычно имела четыре-пять пар копыльев. Для летней нарты лесотундровой группы энцев характерен «баран» — дуга, прикрепленная к передку и облегчавшая передвижение через кустарниковые заросли. Зимняя женская нарта очень высокая, с полукруглыми бортами и задником, к которым крепили меховой полог. Он защищал от ветра голову и спину. Энецкие грузовые нарты в отличие от ненецких всегда были косокопыльными.
Конструкция каркаса энецко-нганасанского чума отличалась от ненецкого. Каркас его опирался на два основных шеста. Один шест имел два или три отверстия, куда вставляли заостренный конец другого. Параллельные шесты крепили к другим двум шестам, установленным внутри помещения на некотором расстоянии от входа. Покрытия энецкого чума — нюки были меньше ненецких, поэтому их требовалось четыре вместо двух. Кроме того, особый нюк прикрывал вход. В задней части чума за очагом хранили деревянные антропоморфные изображения предков, которые при перекочевках возили в особой священной нарте.
Летний чум энцев
В 1930-е гг. в качестве зимнего жилища энцы стали использовать балок (нартенный чум), заимствованный у долган.
Зимняя мужская парка, подобно нганасанской, глухого покроя, двойная. Верхнюю (пазо пагга) с капюшоном, длиной до колен шили из летних оленьих шкур или пыжиков белого цвета, мехом наружу. Нижняя (дёду), сшитая мехом внутрь, значительно длиннее верхней. По подолу двойной парки шла опушка из белого собачьего меха. Рукавицы (оби) из камуса наглухо пришивали к рукавам парки. При поездках в тундру зимой вместо верхней парки надевали сокуй (сокоте). К лобной части капюшона сокуя пришивали рог (нока) из оленьей шкуры или хвоста оленя, набитый оленьей шерстью и жилами. Зимние штаны (таруо) шили мехом внутрь, по крою они не отличались от ненецких. Носили нижние ровдужные рубахи, подобные ненецким. Летней верхней одеждой мужчинам служила дёду. Ее носили обычно с накидкой, сделанной из выношенного сокуя. Летние штаны шили из ровдуги. По крою женская парка от мужской отличалась тем, что была распашной и без капюшона. Верхнюю и нижнюю парки сшивали по вороту, опушку делали из собачьего меха. Под парку надевали пыжиковый комбинезон без рукавов с вырезами на груди и спине. Спереди его украшали медными серповидными пластинками, а на бедрах — медными трубками, кольцами, цепочками и т.д. К комбинезону пришивали игольник, мешочек для огнива и др.
Женская зимняя шапка из белых пыжиков (тэн) по форме напоминала капор и была двухслойной. Со второй половины XIX в. у лесных и с ХХ в. у тундровых энцев распространилась одежда ненецкого типа. Сейчас традиционная энецкая одежда сохранилась лишь у немногочисленной группы энцев, живущих среди нганасан на Таймыре. Внутрь зимней обуви (бакари) надевали чулки (мотуза). Летнюю мужскую обувь из ровдуги (този) носили без чулок.
Были развиты такие виды декоративно-прикладного искусства, как аппликация по меху и сукну, резьба по кости. Наиболее сохранившийся пласт материальной культуры — традиционная пища. Свежее сырое оленье мясо едят обычно после забоя или удачной охоты, обмакивая куски в теплую кровь. Зимой его нарубают кусками (рубанина) или строгают ножом (строганина). Любят мясо зайцев и куропаток. Летом варят тушки гусей и уток, едят свежую и слегка подсоленную рыбу (чира, муксуна, нельму). Впрок заготавливают юколу, рыбную муку-порсу, которой заправляют супы, или ее едят, смешивая с растопленным рыбьим жиром (варка). Растительной пищей служат коренья, дикий лук и ягоды. В качестве напитков раньше заваривали листья брусники и древесные наросты, сейчас наиболее распространен чай. Из покупной муки, главным образом ржаной, готовят тонкие лепешки. Их едят, обмакивая в рыбий жир. Со второй половины XIX в. основной производственно-территориальной единицей становится соседская община, нередко включающая представителей разных этнотерриториальных
Бай Чизайчу на стойбище
До XIX в. у энцев сохранялись патрилинейные экзогамные группы, большие патриархальные семьи, существовали многоженство, левират, уплата калыма.
Хотя лесные энцы официально были обращены в христианство, у них сохранялись анимистические верования, согласно которым сотворение Вселенной, воды, земли приписывалось духам Верхнего мира. Иногда их главой выступал хозяин неба — Нга, его мать называли Дя-меню — Мать земли. Нижний мир по представлениям энцев населен злыми духами. Особое место принадлежало духам-хозяевам огня, воды, леса, гор, отдельных урочищ, сопок, деревьев.
Энецкий фольклор содержит мифологические и исторические предания, сказки о животных, былички. Среди эпических жанров дёре — «вести» — рассказы о реальных исторических героях и событиях, а также сюдобичу — «мифы» — рассказы о мифологических героях и событиях. Их исполняют речитативом на одно-трехтоновые мелодии с устойчивой ритмической структурой.
Энецкая музыка представлена лишь фольклорной традицией и родственна музыке ненцев и нганасан. В песенной культуре — две жанровых сферы: барэ — «напев», имеющий характер индивидуальной импровизации, и кунуярэ (у тундровых), кинуадэ (у лесных) — «песня» — песенно-поэтическое высказывание с традиционной системой символов, иносказательных образов.
Шаманские бубны как музыкальный и ритуальный инструмент — педди (у тундровых), фендир (у лесных) — относятся к якутскому типу.
Сейчас энцы «растворяются» среди ненцев и нганасан. Много смешанных браков, поэтому энецкий язык забывается. На нем говорят несколько десятков человек, преимущественно старшего возраста. Периодически проблемы энцев освещает окружная газета «Таймыр». На энецком языке выходят передачи телерадиокампании с тем же названием.