Эвены
Численность – 17 199 человек (на 2001 г.).
Язык – тунгусо-маньчжурская группа алтайской семьи языков.
Расселение – Республика Саха (Якутия), Хабаровский край, Магаданская и Камчатская области.
Самоназвание — эвены, в этнографической литературе известны как ламуты (от эвенк. ламу — «море»). Распространены региональные самоназвания — орочиел, илкан и др. Коряки называли их кояямко, кояямкын — «оленеводческое стойбище». В эвенском языке более десяти говоров, объединенных в восточное, среднее и западное наречия. Эвенский считают родным 43,9 %.
Расселение тунгусоязычных племен из Прибайкалья происходило в первом тысячелетии н.э. Важную роль в этом сыграли контакты с аборигенным палеоазиатским, а также пришлым монголо- и тюркоязычным населением Сибири. Переселение якутов на Среднюю Лену (X—XIII вв.) вызвало продвижение эвенов на северо-восток Сибири, сопровождавшееся ассимиляцией юкагиров и коряков. В свою очередь, часть эвенов подверглась ассимиляции якутами. Приход русских в Восточную Сибирь в XVII в. привел к освоению эвенами новых территорий вплоть до Чукотки и Камчатки.
В археологических находках на северо-востоке Сибири представлены и железный, и бронзовый века
В соответствии с традициями ведения хозяйства население делится на оленеводческое в горно-таежной зоне, занимающееся также охотой и озерно-речным рыболовством (донрэткэн — «глубинные», «внутренние», т.е. кочующие внутри континента); охотничье-рыболовно-оленеводческое при равном значении всех отраслей (наматкан — «приморские жители», от нам — «море»), кочующее весной из континентальной тайги к побережью Охотского моря, а осенью — обратно; безоленное оседлое прибрежное рыболовно-зверобойное с разведением ездовых собак на Охотском побережье (мэнэ — «оседлые»). Хозяйственный годовой цикл делился на шесть сезонов: раннюю осень (монтэлсэ), предзимье, или позднюю осень (болэни), зиму (тугэни), предвесенье, или раннюю весну (нэлкэни), позднюю весну (нэннэии), лето. У якутских и камчатских эвенов сохранилось коневодство якутского типа.
Основу колыбели составляли две хорошо обструганные тополевые доски шириной около 20 см. На них делали несколько поперечных надрезов и смачивали водой, затем держали над костром. После этого доски сгибали в дугу. Длинная дуга располагалась горизонтально. Под некоторым углом с внешней стороны к ней крепили с помощью ремешков короткую дугу. Дно колыбели составляли поперечные дощечки длиной около 30 см
В горно-таежной зоне преобладало верховое и вьючное оленеводство. В лесотундре ездили на прямокопыльных нартах, заимствованных у якутов; на Камчатке и в пограничных с чукчами и коряками районах известны заимствованные у них дугокопыльные нарты. Верховой езде обучали с раннего детства. Садясь верхом на оленя, опирались на палку-посох (мужской — нимками, женский — тийун), управляли им справа. Эвены вывели свою породу домашнего оленя, отличающуюся большим ростом, силой и выносливостью. Их небольшие стада находились на вольном выпасе. Важенок доили. Было известно и крупнотабунное (мясо-шкурное) оленеводство со средним размером стада в 500—600, а прежде — до 5 тыс. оленей. Ухаживали за животными мужчины. Отлавливали оленей с помощью аркана (маут), на шею подвешивали колокольчик (чог), по звону которого определяли местонахождение животного. Перекочевки (нулгэ) совершали на 10—15 км. Обычно первым в аргише-караване ехал глава стойбища или опытный оленевод. За ним на поводу — вьючный олень (нэуэрук) вез главу аргиша, святыни, иконы. Далее следовала верхом жена с детьми от трех до семи лет, которая вела за собой двух-трех оленей (онесэк и кунарук). За нею двигались остальные женщины, каждая вела за собой от семи до двенадцати вьючных оленей. Последний в караване олень (чорарук) вез детали каркаса жилища.
Промышляли соболя, белку, красную и черно-бурую лисицу, горностая, росомаху, выдру, дикого оленя, лося, горного барана, зайца, гуся, уток, рябчиков, куропатку, глухаря и др. Охотничьим орудием служили лук (нууа), копье (гид), копье-пальма (отка), нож (хиркан), самострел (бэркэн), ловушка-пасть (нан) и ружье. Охотились верхом на оленях, на лыжах-голицах (кайсар) и подклеенных мехом (мэрэнгтэ), гоньбой, скрадом, с оленем-манщиком, охотничьей собакой. Особое место занимала охота на медведя, регламентированная строгими правилами и обрядами. Медведя называли иносказательно, часто словами, заимствованными из языков соседних народов (якутов, русских, юкагиров). По случаю добычи медведя устраивали медвежий праздник.
Богата уловами р. Гарманда
Было развито прибрежное, речное и озерное рыболовство. В среднем течении и верховьях рек ловили кунжу, гольца, хариуса. Основным орудием лова считали крючковую снасть. Сети и невода стали доступны лишь в 1920-х гг. По рекам передвигались в лодках-долбленках (моми). Охотские эвены имели постоянные поселения (олрамачак), занимались промыслом лососевых (горбуши, кеты, кижуча, чавычи) и морского зверя — его били у кромки льда палками и гарпунами, позднее — при помощи ружей. Весной пользовались лодками-долбленками, которые покупали у соседних народов.
Собирали шикшу, голубику, морошку, жимолость, бруснику и другие ягоды, орехи, кору, ветки и иглы кедрового стланика (болгиг), в качестве дубителей и красителей — кору черемухи, ольхи, белой и каменной берез. Крошки трухлявого дерева использовали как гигроскопический материал в люльках; из кустарниковой березы и ивы изготовляли тонкие мягкие стружки (хэгри), ими утирались после мытья, чистили и вытирали посуду, а после употребления сжигали.
Мужчины занимались кузнечеством, обработкой кости и дерева, плетением ремней, кожаных арканов, упряжи и т.д., женщины — выделкой шкур и ровдуги, изготовлением одежды, спальных принадлежностей, вьючных сум, чехлов и т.д. Эвенские кузнецы делали ножи, детали ружей и др. Железо и серебряные изделия выменивали у якутов, позднее — у русских. Украшения из серебра, олова, меди и железа изготавливали, переплавляя старинные монеты.
Чорама дю — традиционное переносное жилище эвенов во всех районах их обитания.
Если в юрте жило более одной семьи, она имела, как правило, два входа.
Посторонний человек становился гостем той семьи, на чьей половине он усаживался
Существовало два типа переносных жилищ: дю — конический чум, крытый шкурами, ровдугой, рыбьей кожей, берестой, и чорама-дю — цилиндроконическое жилище, основу каркаса которого составляли четыре опорные жерди, сходившиеся вершинами. Над очагом к ним привязывали горизонтальную жердь для котла. Жерди, образующие каркас стен, составляли ряд треугольников, отстоящих друг от друга по кругу. Крышу образовывали жерди, сходящиеся концами в виде конуса. Каркас покрывали в три слоя ровдужными полотнищами (элбэтын), оставляя отверстие для дыма. Вход в жилище закрывали ровдужной занавеской, украшенной аппликацией. Пол устилали невыделанными шкурами. Оседлые эвены в XVIII в. жили в землянках (утан) с плоской крышей и входом через дымовое отверстие. Позже появились срубные четырехугольные жилища (уран), а в качестве хозяйственных построек — свайные срубные амбары, помосты и др.
Зимний кафтан (дудыка) и женский зимний наряд
Основным элементом мужской и женской одежды одинакового кроя был распашной кафтан (таты) из пыжика или из ровдуги с несходящимися полами. Борта и подол обшивали меховой полосой, а швы покрывали полоской, орнаментированной бисером (у женщин — бело-голубым на светлом фоне). Поскольку борта кафтана не сходились на груди, обязательным дополнением к нему служил нагрудник (нэл, нэлэкэн) длиной до колен, иногда сшитый из двух кусков — собственно нагрудника и передника. К мужским нагрудникам на уровне пояса пришивали ровдужную бахрому, нижнюю часть женского нагрудника украшали орнаментом, вышитым бисером и подшейным волосом оленя. К подолу пришивали ровдужную бахрому с металлическими подвесками-колокольчиками, медными бляхами, кольцами, серебряными монетами. Под кафтан надевали натазники (хэрки). Зимой носили меховые парки с разрезом спереди, но со сходящимися полами. Обувь шили в зависимости от времени года из ровдуги или меха, женскую украшали бисерным орнаментом (ниса), носили с ноговицами. Головным убором мужчин и женщин был плотно облегающий голову капор (авун), расшитый бисером. Зимой поверх него носили большую меховую шапку, женщины иногда надевали платок. Женские перчатки (хаир) украшали бисерным кружочком в виде солнца. Праздничная одежда являлась одновременно и погребальной.
Традиционной пищей были оленина, мясо диких животных, рыба, дикорастущие растения. Основное мясное блюдо — отварное мясо (улрэ), рыбные — отварная рыба (олра), уха (хил), юкола (кам), порошок-мука из сушеной рыбы (порса), квашеная рыба (докчэ), сырая рыба, головы с хрящами, строганина (талак) и др. Заготавливали сладкий корень (кочия) и употребляли в отварном или сыром виде (иногда с сушеной лососевой икрой). Корни горца живородящего (нубэ) ели вареными с оленьим мясом, дикорастущий лук (эннут) — с отварной рыбой и мясом. Заваривали и пили привозной чай, а также цветы, листья и плоды шиповника, листья иван-чая. Ягоды ели свежими.
Женская шапочка для особо торжественных случаев
Сознание принадлежности к тому или иному роду сохраняется до сих пор. Некоторые родовые названия превратились в современные фамилии: Дуткин, Долган, Уяган и т.д. Роды экзогамные, патрилинейные, распадались на территориальные группы. Возглавляли их выборные старосты, представлявшие род перед администрацией. Стойбищная община состояла из родственников и соседей, семья была малая. Старшие кочевали вместе с женатыми сыновьями, внуками, племянниками, когда из-за преклонного возраста или болезни уже не могли самостоятельно вести хозяйство. Распространен был обычай, обязывающий охотника отдавать часть добычи соседу (нимат). Браку предшествовали сватовство и сговор о калыме, размер которого (тори) в несколько раз превышал цену приданого. Жену могли брать из любого рода, кроме собственного, но предпочтение отдавали роду матери; встречались многоженство, помолвки малолетних. Свадебные церемонии (угощения, обмен подарками, жертвоприношения духам-покровителям) проходили в стойбищах невесты и жениха. Прибыв к чуму жениха, свадебный поезд трижды объезжал вокруг него, после чего невеста входила в чум, доставала свой котел и варила мясо. Приданое невесты вывешивали для обозрения вне чума. Рождение ребенка, воспитание и уход за ним сопровождали ритуалы и правила: запреты для беременной женщины, распределение обязанностей между членами семьи во время родов, «очищение» роженицы, наречение новорожденного и т.д. Характерно, что при рождении ребенка ему выделяли часть стада, которая вместе с приплодом считалась его собственностью, для девушки — приданым.
До XVIII—XIX вв. умерших хоронили на деревьях или столбах, но с обращением в христианство их стали предавать земле. Усопшего одевали в лучшую одежду; мужчину хоронили вместе с его ножом, трубкой, кисетом и др., женщину — с предметами рукоделия и украшениями. С покойником клали деревянную фигурку ворона (кор). Погребение сопровождали жертвоприношением оленя, принадлежавшего умершему. Место погребения посещали через год. Над могилой ставили сруб с крестом, на котором часто вырезали изображение птицы; у могилы складывали вещи покойного.
Для лечения больных шаманы часто использовали народную медицину, но существовали средства магического характера: повязки на голову, браслеты из сухожильных ниток на руки и ноги, ожерелье из бус на шею. Шаман надевал их во время камлания, прикрепляя к своему бубну, а затем надевал на больного
Бытовали промысловые культы, культ медведя, очага, духов — хозяев природы, шаманство. По случаю добычи медведя устраивали праздник, кости животного складывали в анатомическом порядке на свайном помосте. При болезни кого-либо из членов общины приносили в жертву оленя, мясо съедали сообща, шкуру вывешивали на шесте. Обычай «кормления» огня существует до сих пор.
Древний календарь эвенов
С принятием православия в середине XVIII в. распространились христианская обрядность, православный календарь в виде деревянных досок-«святцев», дни на которых отмечали отверстиями. Каждые два месяца отделяли горизонтальными линиями, они изображали один из шести сезонов года. Православные праздники отмечали крестиками. Деление года на месяцы определяли по частям тела начиная с правой руки: начало года — сентябрь (ойчири унма — «подымающаяся тыльная поверхность кисти руки»), октябрь (ойчири билэн — «подымающееся запястье»), ноябрь (ойчири ечэн — «подымающийся локоть»), декабрь (ойчири мир — «подымающееся плечо») и т.д. Затем счет месяцев переходил на левую руку и шел по ней в нисходящем порядке: февраль (эври мир — «спускающееся плечо») и т.д. Январь (тугэни хэе) и июль (дюгани хэе) называли соответственно «макушка зимы» и «макушка лета».
Фольклор включает сказки, бытовые рассказы, исторические легенды и предания, богатырский эпос, песни, загадки, заклинания-благопожелания.
Сказки разделяются на волшебные, бытовые и сказки о животных, типичными образами которых были умный, хитрый соболь, добродушный, доверчивый медведь, простоватый, глупый волк, трусливый заяц, хитрая лиса. Сюжет волшебных сказок строится вокруг борьбы со злыми духами. Бытовые сатирические сказки, в которых изображается реальный быт, направлены против ленивых, глупых и жадных, в них говорится о столкновениях между богатыми и бедными, даются благоразумные советы. Исторические предания — это рассказы о вражде между эвенскими родами, о войнах с коряками, юкагирами и др. В эпосе, а он богат, преобладают сюжеты, связанные с таинственным рождением богатыря, его испытаниями, сватовством, борьбой с врагами.
Песни пели любовные, лирические, бытовые, колыбельные, основанные на импровизации. Искусные певцы исполняли хвалебные и бранные песни со специальными песенными словами, не употребляемыми в разговорной речи.
В музыке, связанной с тунгусо-маньчжурскими музыкальными традициями, прослеживаются местные вариации. Каждая из локальных традиций складывалась во взаимодействии с музыкой других народов: верхоянская — с музыкой верхоянских якутов; индигиро-колымская — с музыкой вадулов (алазейских и нижнеколымских юкагиров), колымских якутов, чукчей, русских старожилов; чукотско-камчатская — с музыкой ительменов, коряков, чукчей, чуванцев (анадырских юкагиров) и русских старожилов; охотская — с музыкой эвенков, ленских и охотских якутов; горно-материковая — с музыкой ленских якутов и верхнеколымских юкагиров.
Васса Егоровна Кундырь — знаток и хранительница традиций
Обрядовые обычаи эвенов включают массовые общеплеменные ритуальные празднества, содержащие благопожелания и религиозные песни-пляски, личностные формы взаимодействия человека с миром духов на основе шаманства. Круговые песни-пляски (хэдьэ) сопровождаются песней запевалы, которому вторит хор.
В 1930-е гг. в результате коллективизации оленеводческих и рыболовецких хозяйств часть эвенов вместе с чукчами, юкагирами, якутами перешла к оседлому образу жизни, развивая земледелие и животноводство. К 90-м гг. создаются товарищества, мелкие национальные предприятия, общины, многие из которых не выдержали рыночных отношений. В связи с экономическими трудностями и ухудшением экологической обстановки резко сократилась рождаемость людей, выросла смертность от различных болезней.
Очевиден рост национального самосознания, в местах компактного проживания детям преподают родной язык, они разучивают эвенские песни и танцы, занимаются вышиванием и плетением бисером, шитьем изделий из меха.
На эвенском языке ведут передачи телерадиокомпания «Геван» (г. Якутск) и др. В газетах «Эвенчанка» (Северо-Эвенск, Магаданская область), «Крайний Север» (Чукотский автономный округ), «Айдит» (Камчатская область) и других изданиях печатают материалы на эвенском языке. Организованы национальные ансамбли, театральные кружки, библиотеки, открыты музеи.
Среди представителей творческой интеллигенции — эвены Н. Тарабукин, А. Черканов, А. Кривошапкин, В. Лебедев (1934—1982), Х. Дуткин, Д. Слепцов, А. Алексеев, В. Кейметинов и др.
В Республике Саха (Якутия), Корякском автономном округе и других местах приняты законы, способствующие сохранению и возрождению национального уклада жизни, традиционных форм хозяйствования коренного населения.
Защищают интересы коренных жителей различные общественные объединения и ассоциации коренных народов.