Тофалары
Численность – 722 человека (на 2001 г.).
Язык – тюркская группа алтайской семьи языков.
Расселение – Иркутская область.
Тофалары — аборигены центральной части Восточного Саяна, самая малочисленная этническая группа, проживающая в Нижнеудинском районе Иркутской области. Населяют покрытые тайгой северные склоны Восточного Саяна в бассейне рр. Бирюса, Уда, левых протоков рр. Ока, Кан, Гутара, Кара-Бурень, в основном в пос. Альгджер, Нерха и Верхняя Гутара.
Самоназвания тофа, топа, тоха, тыва восходят к этнониму туба группы тюркоязычных племен, потомков древних уйгур, упоминаемых как дубо в китайских летописях первого тысячелетия н.э. Прежнее название — карагасы. Современное название представителей этого народа — тофалар — тюркская форма множественного числа самоназвания — тофа.
В языке выделяют западные и восточные группы говоров. Первоначальным ядром предков тофаларов являлись кетоязычные, а также самоедоязычные племена. В конце первого тысячелетия н.э., продвигаясь из горно-степных районов Южной Сибири в Восточные Саяны, проникли тюркские племена, отюречившие предков тофаларов. Тюрки приспособились к новым природным условиям, заимствовали материальную культуру местного населения и внесли элементы своей. В конце XVIII в. в тех местах еще сохранялись группы самодийцев, но к середине XIX в. они уже были полностью тюркизированы. С XVII в. тофаларский язык испытывал сильное влияние русского языка.
Традиционное хозяйство основано на оленеводстве, охоте, собирательстве и рыболовстве.
Как правило, каждая семья имела несколько десятков оленей и лишь немногие — свыше 100 голов. Животных пасли поблизости от стойбища без присмотра пастухов; загонов не делали. С середины сентября до конца октября происходила случка оленей. Ко времени их отела, в конце апреля — начале мая, оленеводы перебирались в места весенних стоянок вблизи речных долин. Летом перекочевывали высоко в горы — там прохладнее, меньше мошки и больше ягеля. Почти сразу после отела и до конца сентября — начала октября важенок доили 1—2 раза в день, подпуская к ним телят.
Здесь живут тофалары. Северные склоны Восточного Саяна
На оленях-быках или кастратах ездили верхом, на важенках перевозили, используя специальные вьючные седла, переметные сумы (барба). Подобно тувинцам-тоджинцам, тофалары садились в седло (эзер) слева — как принято у коневодов при посадке на коня.
Главным объектом охотничьего промысла были крупные копытные, пушные звери, а также медведь и боровая дичь. Копытных добывали круглый год, кабаргу — ради мускусного мешка — «струйки». Косуль отстреливали вблизи стойбища, а за другими копытными уходили нередко за десятки километров, на несколько дней. Для промысла маралов в период гона (сентябрь) использовали специальные деревянные дудки (мургу), имитирующие крик самца перед боем с «соперником»; применяли самострелы и ловчие ямы. Существовали и облавные охоты с применением засек.
Охотники на изюбров. Фотография из музейной коллекции
Белковали на оленях группами из двух — четырех человек с конца сентября по октябрь. Соболя промышляли по первому снегу, обычно в начале октября. Обнаружив след зверька, пускали собаку и преследовали по многу часов, иногда дней. В конце ноября—декабре, когда из-за глубокого снега собаки уже не могли гонять соболей, охоту прекращали. С этого времени вновь стреляли белок, но уже вблизи стойбища.
Осенью заготавливали на зиму сарану, съедобные коренья, кедровые орехи, всевозможные ягоды, черемшу, ревень, дикий лук.
Рыбу ловили сетью (четки), били острогом (сэрээ), багром (тыртпаа), а также устанавливали ловушки-морды (сыген). Крупную рыбу били из ружья.
Кочевой образ жизни, оленеводство и коневодство, промысловая охота и заготовка дикоросов требовали постоянного передвижения по тайге. Для верховой езды и перевозки грузов на домашних оленях и конях пользовались ездовыми седлами (их конструкция сходна с бурятскими верховыми конскими седлами), для перевозки колыбелей и малолетних детей — детскими, для грузов — вьючными седлами.
По воде тофалары передвигались на лодках-долбленках, изготовленных из стволов толстых тополей и осин, с наращенными из кедровых досок бортами. Для переправы через реки и ловли рыбы из стволов сухостойных деревьев сбивали плоты. По снегу ходили на лыжах, подбитых камусом, помогая себе одной палкой. На лыжах, не подбитых камусом, перевозили тяжелые грузы.
Хранительницы очага
Зимой кочевали по долинам рек, летом уходили в горы. Зимнее стойбище состояло из 2—5, редко — из 6—7 чумов. Большее количество семей в это время года не могло обеспечить достаточный промысел на ограниченной территории. В летнем стойбище было до 10 и более чумов, но на одном месте стояли не более двух-трех недель, затем откочевывали на 8—20 км. Запасы продуктов и имущество оставляли у покидаемых стойбищ на небольших помостах-лабазах или в срубных амбарчиках на столбах. На летниках сооружали открытые лабазы (арангас). При переездах оленей связывали в длинные караваны (аргиш). На первом олене обычно сидела женщина-хозяйка, на следующем везли вьюк и ребенка, далее шли вьючные олени. Хозяин и его взрослые сыновья ехали рядом.
Жили в конических шестовых чумах (алажы), летом крытых вываренной берестой, а зимой — лосиными или маральими шкурами. Вход, ориентированный преимущественно на восток, прикрывали куском бересты, шкурой или тканью. Спали на земле, подстилая шкуры или берестяные полсти. У тувинцев и бурят выменивали войлочные кошмы. Вещи и продукты хранили во вьючных сумах. В чуме над очагом подвешивали на цепи бронзовый котел либо ставили на таган чугунный. Левая сторона от входа считалась мужской, правая — женской. В начале 1930-х гг. в поселках начали строить срубные дома, а чумы полностью исчезли.
Мужская, женская и детская одежда существенных различий в крое не имела. Зимнюю шили преимущественно из шкур лося, марала, оленя. В конце XIX — начале XX в. уже покупали сукно, плис, китайскую ткань далембу, выделанные овчины. Состоятельные люди приобретали русскую одежду. Зимой носили шубу мехом внутрь, собранную у ворота и по поясу в сборку с глубоким запахом направо. Левую полу, обшлага и подол часто обшивали красным или черным сукном либо мехом соболя или бобра. Летом ходили в халате из выношенных оленьих шкур или из косульей осенней ровдуги. Он был прямым, со вставными клиньями по бокам и прямыми рукавами с глубокими прямоугольными проймами. Мужчины летом носили кафтан из ткани, подпоясывали его кожаным ремнем, к которому крепили нож, огниво, трут, кисет. Вплоть до XIX в. нижней одежды не было. Женщины зимой надевали шапку из оленьих шкур мехом наружу, летом — платок. Из украшений предпочитали серебряные или оловянные серьги, браслеты, кольца, а также серебряные накосники.
У тофаларов были распространены кузнечество, обработка дерева, рога, бересты, кожи. Орнаментальной резьбой покрывали передние луки вьючных седел; декоративной вышивкой украшали сумки, кожаные игольники.
Повседневной пищей кочевых тофаларов было вареное мясо, соленый зеленый чай с оленьим молоком и печенная в золе лепешка. Дополнением служили ягоды, черемша, рыба. Мясо обычно варили крупными кусками, бульон заправляли сараной, сушеным луком. Ели печень, почки и сердце диких животных. Из крови домашнего оленя готовили кровяную колбасу. Жарили рыбу и беличье мясо. Для детей варили сарану на молоке, делали из оленьего молока творог, сметану и масло.
Западные и восточные этнотерриториальные группы тофаларов делились на восемь кровных экзогамных родов. Каждый род происходил от общего предка, имел свою территорию расселения, родовые святилища. Группы совместно кочевавших родственных семей образовывали патронимии (аалы). Родовая экзогамия сохранялась до середины ХХ в., а обычаи взаимопомощи, в частности раздел охотничьей добычи, бытуют до сих пор. К концу XIX в. сокращение численности пушного зверя привело к ежегодным переделам охотничьих угодий. Среди тофаларов ускорилось социальное расслоение. Русские купцы скупали пушнину, завозили охотничьи припасы, а также спирт.
Для тофаларов характерна малая семья (ёг ишти). Патрилокальный брак заключался по воле родителей, часто в детском возрасте. За невесту выплачивали калым. Свадьба обычно длилась два-три дня. Для замужних женщин существовали ритуальные запреты и ограничения. Например, приходя к родителям мужа, невестка не должна была перешагивать через орудия промысла, обязана стоять и лишь отвечать на их вопросы и т.п.
Шаманская гробница близ горы Улаяха
Захоронения совершали в небольших срубах в 2—3 венца. Летом сруб с покойником закапывали в землю, зимой устанавливали на земле. Считалось, что дух покойного отправляется в подземный мир, поэтому с умершим клали его вещи, предварительно поломав их. Через 6—7 дней на месте погребения забивали верхового оленя, принадлежавшего умершему. Мясо съедали, шкуру вместе с головой и ногами вешали на толстую горизонтальную ветвь дерева головой на запад.
Вплоть до ХХ в. у тофаларов сохранялся шаманизм. Шаманами становились по наследству как мужчины, так и женщины.
В XVIII—XIX вв. распространилось православие. На большом суглане (общем собрании) при участии священника, приезжавшего из с. Солонцы, освящали браки и отпевали тех, кого хоронили по христианскому обряду. Фольклор тофаларов включает предания, легенды, сказки (о животных, волшебные, социальные), песни, пословицы, поговорки, загадки.
Камлание. Предгорья Восточного Саяна
Музыка исторически связана с музыкальными традициями кетов, южносибирских тюрков — хакасов, алтайцев, шорцев и тувинцев, а также бурят и эвенков. Среди оленеводческих народов музыка тофаларов — одна из наиболее архаичных. Один из основных жанров — песни (ыр). Их пели на свадьбе, на охотничьем празднике, во время отдыха на промысле, в пути при перекочевках. Песни сопровождали игры во время общих праздников два раза в год. Особое место в песенной традиции занимают шаманские песнопения. Эпические песни давно не исполняют, но известно, что некоторые сказания сопровождали пением в особом музыкальном жанре двухголосого горлового пения.
Тофалар с балалайкой. Река Б. Бирюса. Фотография из музейной коллекции
Инструментальная музыка (хобус) богата наигрышами на щипковой цитре с кожаной декой, на щипковой лютне, двухструнной смычковой (коробчатой или трубчатой) пико-лютне. На этих инструментах аккомпанировали эпическому и лирическому пению. Из духовых известна флейта. Металлический варган считался женским инструментом. В XIX—XX вв. в музыкальную культуру тофаларов проникли некоторые русские инструменты.
Шаманские обрядовые предметы культа — бубен с деревянной рукоятью и бугорками-резонаторами на широкой обечайке, колотушка для ударов по бубну; особый посох — его применяли вместо бубна начинающие шаманы и женщины-шаманки, а также особый костюм. На охоте использовали современное охотничье оружие, манки — деревянную либо берестяную длинную духовую трубу — на изюбря, пищалку из бересты — на кабаргу, свисток из тальника — на рябчика, сетки с колокольчиками при ловле скрывшегося на дереве или в камнях соболя.
В настоящее время происходит быстрое размывание этноса: свыше 60 % детей, считающих себя тофаларами, происходят из этнически смешанных, преимущественно с русскими и бурятами, семей.
В 1986 г. создана письменность. В 1989 г. издан букварь и начато изучение тофаларского языка в начальных классах. В том же году тофаларский язык считали родным 44,5 % представителей этого народа.
Предпринимаются попытки возродить этническую культуру. Создан фольклорный ансамбль «Тыырак ибилер» («Быстрые олени»), а также организован Центр этнической культуры. С начала 90-х гг. в тофаларских поселках стали регулярно проводить летние игры, возродив их старинное название «Аргамчы ыры» («Арканные песни»). Традиционное хозяйство с большим трудом приспосабливается к современным рыночным отношениям. Шкурки соболя, белки и других пушных зверьков нередко скупают за бесценок коммерсанты, в угодьях бесчинствуют приезжие охотники-браконьеры. Резко сократились добыча пушного зверя, численность оленьих стад. Многие тофалары живут только за счет выращенных овощей на своем огороде, домашнего скота и птицы, сбора дикорастущих растений и охоты на копытных.
В марте 2000 г. постановлением Правительства РФ тофалары внесены в Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации.